[Начало игры.]
Этот куцый серый хвостик дразнил меня, мелькая между деревьев. Он вилял то в одну сторону, то в другую, напоминая мне о том, что я не могу быть маневренней его, но я лишь стискивала зубы, стараясь подавить призывы желудка и бежала за ним, стараясь не удлинять расстояние между нами.
Иногда я видела, как зверек поворачивал свою мордочку и смотрел на меня одним испуганным большим глазом и, в эти моменты, я уже начинала представлять, как я сомкну зубы на его шее и, как он издаст свой последний жалобный писк. Однако все это длилось не больше одного мгновения и, когда он снова оказывался за очередным кустом, я ускорялась, не желая его упускать из виду.
Деревьев становилось все меньше. В нос ударил резкий запах гнили и жженого дерева, но я проигнорировала его. Сейчас все мое внимание было приковано к куцехвостому зверьку, который был моей последней надеждой на ужин. Да, в лесах есть много других зверушек, но я хотела есть настолько, что силы начинали покидать меня.
Нельзя себя до такого доводить. Нельзя.
Теперь мы уже пробегали мимо какого-то полуразрушенного дома. Несколько секунд я пыталась понять, где я, а потом вдруг внезапно осознала, что нахожусь в деревне. А самым удивительным было то, что я совершенно не помнила, как я туда попала.
Но все это теряло смысл рядом с тем, что заяц вышел на прямую дистанцию. И здесь я могла его догнать, ведь недаром моими далекими предками были борзые. Я активнее заработала лапами и буквально в несколько скачков нагнала зверька. Конечно, после такой погони, я сама выдохлась, а такому маленькому животному пришлось совсем несладко.
Но буквально в тот момент, когда я должна была схватить кролика за шею, я промахнулась и, коряво поставив лапу, покатилась кубарем, сминая под собой и свою бедную добычу. Все происходило так быстро, что я не смогла ничего толком понять, но, когда я перекатилась на бок для того, чтобы встать, кролик уже поднялся на лапы. И я, не совсем понимая, что я делаю, снова плюхнулась на него, стараясь достать это маленькое пушистое тельце из-под своего бока. И, несмотря на то, что кролик упорно не желал быть съеденным, мне наконец-то удалось заставить его перестать дергаться.
А потом... Потом я просто начала наслаждаться прекраснейшей едой на свете. Ведь прекраснейшей едой может по праву считаться любая съедобность, съеденная на полностью пустующий желудок.

<<< Домик лесника

Сначала я просто шёл. Пусть довольно быстро, но в целом я не особо торопился. Почему-то думал, что незачем, что Кицунэ никуда не денется... Да и следы было различать проблематично, порой они пропадали полностью и я двигался интуитивно, словно нутром чувствуя, что волчица пошла прямо, не стала нигде сворачивать... Потом отпечатки лап вновь появлялись и я вновь убеждался в своей правоте. Наверное, это меня и успокаивало.
Потом я перешёл на рысь. Когда понял, что расстояние между следами увеличилось - это означало, что в какой-то момент рыжая просто побежала. Почему? Хотелось как можно быстрее убраться от ненавистного домика, в котором всё произошло? Или я по-прежнему неправильно мыслю, и домик не такой уж и ненавистный?..
Затем следующая стадия. Я всё грыз себя, постоянно думал о том, какой же я всё-таки дурак, какая тварь, не позволившая ей остаться, до последнего не решавшаяся окликнуть, всё исправить буквально одним словом... Иногда мысли перескакивали от самотерзаний к попытке осмысления одной важной, значительной, но настолько непонятной вещи - поведение Кицу в конце. Я пытался понять... Включить наконец свой мозг, я ведь чётко осознавал, что это не просто так, не помешательство и не актёрская игра, что всё было искренне... И её смех, и её теплота ко мне в конце и всё, что было в её глазах. Это что-то означало. Настолько простое и очевидное для неё, насколько неясное для меня... Ведь я не знал всего того, что творилось у неё в голове. Но вполне мог прийти к этому... Я решал загадки и посложнее, нужно было просто игнорировать всё то, что крутилось внутри, уничтожало меня, нужно было отстраниться от всего этого и начать просто думать.
Что ж. Однообразие успокаивает, а вокруг ничего не менялось, шаг мой тоже оставался прежним, да и дождь всё также молотил по спине... И я начал успокаиваться. Не полностью, лишь чувство вины ненадолго отпустило, позволив мне соображать... Полного спокойствия я не достиг, потому что одновременно с этим где-то в глубине души начала зарождаться другая мысль... Прямо как тогда, в самом домике, прежде чем я пришёл к осознанию всей мерзости своего поведения и поступка, вот точно также - нечто неясное внутри, неуловимое, но уже дающее понять, что что-то не в порядке... Всё вообще очень плохо. Но почему, чёрт возьми?!
Это называется интуицией. Процесс, обратный мышлению. Не когда ты анализируешь, сводишь воедино факты и приходишь к результату... Наоборот. Результат тебе уже известен на основе множества деталей, причинно-следственных связей, хранящихся у тебя в подсознании... И ты не веришь в это, ты даже не всегда осознаёшь, потому что это выглядит как полная чушь и мозг отказывается верить. Именно это со мной сейчас и происходило. Поэтому мысль наконец оформилась во вполне реальную только тогда, когда я объединил то, что мне подсказывала интуиция и то, до чего я дошёл сам. И тогда меня осенило.
От осознания дошедшего факта меня передёрнуло, а в голове не осталось ничего, кроме страха. Страха за неё. И это чувство не парализовало, как это обычно бывает, нет, оно подстегнуло... Я сорвался на галоп. На столь быстрый бег, словно я опять мчался наперерез плотню, выпрашивая у всех богов подряд ещё несколько секунд, чтобы не допустить страшного, чтобы успеть... Успеть спасти её жизнь.
Потому что так оно всё сейчас и было.
Когда всё сложилось в голове воедино, меня поразила страшная мысль... Она хочет умереть. И эта мысль была правдивой, ведь под её началом сходились все факты, всё, увиденной мной и сначала непонятое... Её смех означал облегчение, осознание этого факта и, разумеется... Ведь ей стало так легко. Так просто от осознания, что она скоро прекратит существование, лишит себя всего... И того, что произошло раньше, в том числе. Поэтому она так легко отнеслась ко всему, что я натворил в том человеческом доме. Поэтому так красиво покинула меня, без печали, без боли, легко и непринуждённо... Она уже знала, что умрёт.
Проблема была только в одном. Меня ужасала сама мысль. Я так не хотел этого...
Именно поэтому я бежал сейчас на пределе своих возможностей, ещё не зная, как она собирается это сделать, но главное, что собирается... Меня преследовало ощущение, что я должен мчаться ещё быстрее, ещё, что я страшно не успеваю и если опоздаю хоть на секунду, она... Чёрт, нет! Я не мог думать об этом. Я напрочь забыл о том, какую ненависть испытывал к Кицунэ ранее, зачем всё это затеял, каков был мой план... Мне было уже всё равно. Я просто понимал, что не могу её потерять. Что всю жизнь буду думать о ней, винить себя в её смерти... Какого чёрта я не понял этого с самого начала? Растоптав её душу, унизив её тело, я просто... Чёрт, неужели я вправду думал, что она со всем этим справится? Что отряхнётся и пойдёт как ни в чём не бывало? Я даже не думал о... таком исходе. Чёртов идиот.
Бежать на такой скорости по рыхлой, влажной земле было очень трудно, лапы то и дело норовили разъехаться, на полной скорости впечатав своего хозяина в грязь, но каждый раз я, злобно рыча, удерживал равновесие и с каким-то остервенением набирал прежнюю скорость. Меня, всего меня, целиком, в тот момент могли охарактеризовать только два слова. Страх. И упорство.
Оба этих ощущения были столь сильны, что вытеснили всё остальное. Только где-то в глубине души осталось страшное чувство чего-то ужасного, непоправимого... Чего так сложно будет избежать. Но я старался. Я пообещал себе сделать всё, а если не успею... Чёрт, нет. Нельзя даже думать об этом.
Я взлетел на пригорок, служащий своеобразным "входом" в заброшенную деревню людей, и с трудом заставил себя остановиться, чтобы не слететь кубарем вниз и вообще, чтобы нормально оглядеться и сориентироваться. Я тяжело дышал, лапы ломило, ведь это был не простой бег по ровной земле... Но мне было плевать. Отчаянно стараясь не задохнуться, я даже не замечал этого, с тревогой оглядывая ряды домов разных мастей... Хорошее место. Видно всё и сразу, найти Кицунэ будет очень просто...
Если, конечно, будет не слишком поздно. Моё внимание почти сразу привлекло горящее строение людей. Оно пылало вовсю, видимо, в него попала молния... Дождь не мог затушить его, потому что просто кончился. В своей бешеной гонке за волчицей я этого даже не заметил. А вот саму Кицунэ... Заметил. И, чёрт, лучше бы она стояла в другом месте...
Волчица стояла напротив горящего здания. И, судя по всему, завороженно смотрела на него. Отсюда я видел только её рыжую спину, небольшую на таком расстоянии... Но я уже успел узнать её личность, я понимал, что она только что увидела прекраснейшую возможность... Покончить с собой. На самом деле, я не видел в ней ничего прекрасного, это весьма болезненная, страшная смерть, но почему-то возникла мысль, что сама Кицу посчитала это идеальным вариантом.
Может быть, потому, что, постояв ещё немного, она пошла вперёд.
ПОДОЖДИ! - заорал я так громко, как только мог, разом срывая чёртов голос. Она не услышала. Или не хотела слышать. - Кицунэ, стой!
Она не отреагировала даже на своё имя, продолжая спокойно идти навстречу своей смерти. И в конечном итоге полностью скрылась в горящем доме.
Нет, нет, нет... Чёрт возьми!
Не раздумывая, я начал поспешно спускаться, пытаясь сделать это максимально быстро и при этом на собственных лапах, а не кубарем. Когда я достиг хотя бы относительно ровной земли, я вновь сорвался с места, мгновенно переходя в галоп, набирая скорость просто гигантскими скачками... Я мчался прямо к горящему строению. И единственная билась в голове мысль...
Хоть бы успеть.

Так быстро я в своей жизни бежал только один раз. Совсем недавно, если подумать, в схожей ситуации... Я тогда тоже пытался спасти её. Тоже очень боялся не успеть, понимал, что жизнь Кицунэ на волоске... И, если мне не хватит буквально каких-то секунд, я потеряю её. Навсегда. В то время я любил её. И мысль о том, что она может умереть у меня на глазах, была чудовищной. Ужасной настолько, что я старался об этом не думать, она реально мутила сознание и создавала какой-то громадный ком боли внутри. И вот, что интересно... Сейчас я уже не любил её. Просто не мог, после всего произошедшего...
Но страх потери был сейчас едва ли не сильнее, чем тогда.
Потому что я понимал, я чувствовал... Всё это из-за меня. Если б я сумел совладать с собой, если б только не дал ненависти и похоти захватить мой разум, если бы не накинулся на неё тогда... Да и чёрт с ним, ладно это, по всей видимости, ей реально понравилось происходившее в том домике, если она потом была готова выслушать от меня всё и даже после этого простить... Более того, попросить прощения самой. Я до сих пор не до конца верил в это, но если так... Всё равно моя вина однозначна и безгранична. Ведь она ждала моего разрешения остаться. Покорная, как никогда, согласная на всё. Только лишь одно слово. Только лишь... А я ничего не сказал ей больше. Грубо выгнал, даже не задумываясь о последствиях... Это било в самое сердце. Свой же мерзостный поступок разлагал меня изнутри.
Именно поэтому я понимал, что бесстрашно ворвусь в этот сгорающий дом вслед за ней. Не задумываясь о себе. Только лишь пытаясь вытащить её. И если у меня не получится... Если нас обоих завалит там, то... Я готов был к этому. Я вдруг чётко осознал свою готовность умереть там рядом с ней. Потому что не чувствовал себя достойным жить. Не после всего того, что сказал и сделал.
Вообще, я бегаю быстро. Но сейчас... Чёрт, я был сам ветер. Ни на одной охоте я не мчался так и никогда даже не думал, что способен на такое. Какой-то чудовищный выброс адреналина при одной только мысли о том, что я могу не успеть, он словно дал мне способность на короткий срок превысить возможности собственного тела... И я пользовался этим, вовсю пользовался.
Я ничего не чувствовал, только лишь кровь, стучащую в голове, и своё быстрое, хриплое дыхание... Я даже не опускал взгляд, чтобы смотреть себе под лапы хотя бы иногда, он был прикован к дверному проёму, в котором только что скрылась волчица. А вдруг... Вдруг испугается. Выйдет, выскочит оттуда. Я тут же кинусь к ней, возьму в объятия и, чёрт возьми, никогда не отпущу... Почему я так поздно понял, что она мне нужна?..
Кицу не вышла. Не выбежала. Ну и к чёрту, сам её оттуда вытащу... Я уже был достаточно близко, оставалось совсем чуть-чуть... Тут я заметил, что пламя распространяется с крыши вниз. Оно быстро пожирало дерево, а также все подпорки, всё, на чём держалась сама крыша. Если так дальше пойдёт, это всё... Ох, чёрт.
Я успею. Я, чёрт вас всех дери, успею! Остаются считанные прыжки. Ещё немного. Совсем немного, успеть заскочить внутрь, там уже всё равно, там разберусь...
НЕТ!
На полной скорости я едва не впечатал себя в образовавшийся в последнюю секунду завал, что кишел острыми, горящими обломками... Мгновенная смерть. А, может быть, и не мгновенная, а долгая и мучительная... Как бы то ни было, я с трудом, но избежал её, остановившись от заваленного входа буквально в шаге. На меня тут же попало несколько искр, я дёрнулся и непроизвольно отскочил назад, но это была реакция тела... Сразу после этого я забыл обо всём, просто стоял и тупо смотрел на горящий дом, перекрытый теперь дверной проём и... В душе творилось что-то страшное.
Зрачки расширились, пасть приоткрылась, глаза были широко раскрыты. Я не мог поверить в то, что произошло. Ещё б чуть-чуть, какие-то чёртовы секунды и я бы успел, успел хотя бы попасть в этот дом, и пускай я сгорел бы вместе с ней в попытке её спасти... Сейчас я бы лучше принял чудовищную смерть в огне, чем стоял и наблюдал за окончательно заваленным входом в жилище, в котором сейчас умирала Кицунэ.
У меня был шок. Шок, повлёкший за собой ступор, неспособность что-либо делать... И вообще соображать. В голове было пусто, я просто не мог поверить, не понимал, вот и всё... Внутри словно что-то оборвалось. Раньше мне было плохо также, как и в те несколько дней после жестоких слов Кицунэ. Сейчас же... Мне стало в разы хуже.
Такого со мной ещё не было.
Видимо, именно поэтому после нескольких секунд ступора мозг нашёл выход из создавшегося положения... Отрицание. Полное отрицание того, что я не успел, что уже всё, её не спасти... Вот, что забавно - подобная защитная реакция сознания ещё никогда никому не помогала. Но мне... Мне это сейчас помогло. Кицунэ же там, всё ещё внутри, и всё ещё живая! Ну, я надеюсь... Это всё ещё не конец, нужно лишь попасть внутрь...
Правильные мысли. Это не было похоже на мышление в том виде, к которому я привык. Это были судорожные вспышки идей, происходившие от нездорового упрямства, веры в невозможное. Я послушался этих идей, своего взбесившегося разума, который говорил мне:
Соберись и найди другой вход, сукин ты сын! А потом возьми и достань свою волчицу оттуда, чёрт тебя дери!
ПОШЁЛ!
И я пошёл. Нет, побежал... Я обогнул горящий дом справа, ни о чём не думая, но отчаянно надеясь увидеть там что-нибудь, хотя бы малейшую щель, в которую я могу протиснуться... И в которую потом смогу протиснуть Киц. Но там... там ничего не было. Я лично ничего не соображал, но в голове и дальше раздавались приказы, и я следовал им. Несмотря ни на что, побежал обходить дальше. И в конце задней стены здания... Чёрт, есть! Прореха, имевшаяся тут, судя по всему, уже давно, ведь многие дома в этой деревне пребывали в разрухе... Сейчас она пылала вовсю, но, по крайней мере, была отверстием, через которое можно было бы попасть внутрь. И я, ни секунды не задумываясь, нырнул в проём.
Сходу получил ожог, дёрнулся, но большего внимания повреждение удостоено не было. Едва я ворвался внутрь сгорающего строения, меня словно ослепило, оглушило, дышать стало совершенно невозможно, а глаза хотелось закрыть и больше никогда не открывать... Я словно попал в Ад. Несколько секунд растерянности, ведь я понятия не имел, что делать в данной ситуации, но потом инстинкты и та часть разума, которая была не подвержена панике и словно продолжала отрывисто орать приказы в ухо, подсказали мне, что именно нужно делать, чтобы прожить ещё хоть немного... Я отскочил от ближайшего источника огня и припал к полу так низко, как только мог. Дышать стало куда легче, да и жар слегка отступил... Я находился на относительно безопасном месте, пока ещё свободном от самих источников огня. Конечно, с соседних пламя так и лезло ко мне, словно желая сожрать... Но мне было не до этого. Я вертел головой, пытаясь сориентироваться и найти здесь Кицу... Стоящую или уже лежащую, неважно. Я должен был верить, что она ещё жива. Обязан.
Высмотреть её было трудно, глаза слезились и ситуация вообще не располагала к тому, чтобы видеть хоть что-то... Но, спустя несколько секунд, я в конечном итоге всё-таки заметил волчицу. Она лежала неподалёку, в опасной... слишком опасной близости от пламени. Ну, конечно, она ведь именно так хотела... Я не стал даже пытаться окликнуть её. Во-первых, без понятия, в сознании ли она вообще... А во-вторых, даже если да - ответит ли она мне? Чёрт, это всё неважно, пора уже действовать! У нас ещё есть шанс выбраться отсюда. Я двинулся вперёд, задержав дыхание, так как всё время держать морду у пола было невозможно. Лапы и бока периодически лизало пламя, я дёргался и упорно продолжал идти вперёд, к рыжему телу, которое пока что не подавало признаков жизни... Нет, к чёрту, не думать об этом. Просто без сознания, гарью надышалась, вот и всё...
Добравшись до волчицы, я увидел, как огонь всё-таки перекинулся на её спину, угрожая сжечь всю шерсть в считанные секунды, а потом заняться и непосредственно плотью... Я не позволил зайти этому слишком далеко и сделал то единственное, что мне было доступно - кинулся на волчицу сверху, гася собой пламя, принимая удар самым чувствительным местом - животом...
Это было невероятно больно. Всё, что я чувствовал до этого, было жалким покалыванием по сравнению с этой дикой, совершенно непередаваемой болью. Словно живот вспарывают острейшими когтями... Но я не мог себе позволить полностью отдаться боли. Возможно, будь я здесь один, я бы и сдался, не в силах больше терпеть это всё, но нет... Тут была моя волчица, моя самка и я чувствовал ответственность за неё. Ну и банальное чувство вины, конечно. Поэтому я сдержал крик боли, сдавленно захрипев, после чего начал незамедлительно действовать, пытаясь не обращать внимания на муки, да и на новые ожоги, которых становилось всё больше... Я схватил Кицунэ за шкирку и потащил в сторону единственного на данный момент выхода.
Мелькнула страшная мысль: а не завален ли он?.. Но я тут же отмёл её, как угрожающую моей решительности. Да, тут всё сейчас развалится, но выход... Выход, он есть. И мы доберёмся до него... Мы будем жить, чёрт возьми, мы оба. Чего бы нам этого не стоило.
Кстати, Кицунэ-то была в сознании. Я понял это, когда эта ненормальная вцепилась мне в плечо, словно пытаясь вынудить меня отпустить её... Вцепилась со всей силы, явно желая здесь остаться, но эта боль была мелочью по сравнению с болью от ожогов и я проигнорировал её клыки, упрямо продолжая тащить волчицу дальше.
Добравшись до долгожданного выхода, я почувствовал небывалое облегчение, увидев, что он не завален. Пока что не завален. Горящее дерево жалобно трещало, обещая вот-вот сдаться под напором пламени и навсегда похоронить нас здесь... Долго не думая, я, использовав последний, наверное, свой запас сил, сделал рывок шеей и просто выкинул Кицунэ сквозь проём, охваченный пламенем, на свободу. Раздался всплеск и я понял, что она угодила в какую-то лужу. Что ж, так даже лучше... Пламя, которым она всё ещё могла быть охвачена, погаснет. Меньше всего мне хотелось, чтоб она всё-таки выбралась и глупо сгорела снаружи...
Однако, стоило позаботиться и о себе. Я понимал, что остались считанные секунды до того, как я останусь здесь уже навсегда, поэтому даже не пошёл... Я прыгнул. И не зря, двигайся я чуть медленнее, вполне мог бы остаться без позвоночника... и, соответственно, без жизни. А так, тяжеленная горящая балка рухнула прямо на мой хвост, когда я ещё был в полёте. Он, разумеется, резко прервался и меня дёрнуло назад... Чувство было такое, будто хвост вырывают из меня с корнем.
Крик боли, на всю округу. На этот раз я не сдержался. Более того, мои проблемы на боли не заканчивались, меня всё ещё удерживала чёртова балка, а пламя с неё грозило вот-вот перекинуться на меня самого. Я буду сгорать заживо, уже будучи на свободе, но не в силах что-либо изменить... Как же обидно.
Так я думал до тех пор, пока разум опять не включился, подкинув мне единственно верное решение... Отгрызть этот чёртов хвост. Конечно, всё во мне судорожно противилось этой идее, но ситуация требовала немедленных действий, и я понимал, что по-другому мне не выжить. А ведь жизнь явно дороже одной отдельно взятой части тела...
Я поглядел на лежащую, словно труп, но на самом деле всё-таки живую Кицунэ. Потом, изогнувшись, на свой хвост, находившийся под завалом.
Мы оба. Чего бы это не стоило.
Хвоста я не чувствовал до последнего. Но когда я вцепился практически в его основание и, наконец решившись, сжал челюсти, боль вернулась. И утроилась.
В глазах потемнело. Я ощутил приступ какой-то странной ярости, не то к ненавистной балке, упавшей на долю секунды раньше и поставившей меня в такую ситуацию, не то к самому себе, и с каким-то остервенением начал рвать собственный хвост, чтобы как можно быстрее отделаться от мук и завершить начатое...
Когда у меня получилось, я невероятным усилием воли бросил своё тело вперёд, чуть дальше от горящего дома, чтобы избежать глупой и случайной смерти после столь дорогого спасения, после чего перевернулся на спину, чтобы влага успокоила ожоги... После чего, избежав гибели, наконец сдался перед болью и заорал в тёмное небо. Кричал до тех пор, пока не сорвался на хрипы окончательно, после чего окончательно расслабился, безразлично опустив морду в грязь в нескольких метрах от лежащей точно также Кицунэ. Моя пасть была широко открыта, в глазах нечто мутное, неясное... Болевой шок.
Теперь, находясь в безопасности, организм, уже и так истративший все свои резервы, просто прекратил мои мучения. Я провалился в забытье.

Когда сознание вернулось ко мне, я распахнул глаза, но ничего не увидел. А спустя мгновение сильно пожалел, что вообще очнулся... Боль. Дикая, раздирающая, во всём, казалось бы, теле... Мне было не привыкать. Что-то подобное я уже испытывал и, как сказала целительница, только очень сильное сердце позволило мне всё это выдержать. К тому же, в тот раз боль была куда чудовищнее, я вообще чуть не умер...
Как и сейчас. Это было слабым утешением, ведь, чёрт возьми, боль-то от этого никуда не девалась! Небольшие, но многочисленные ожоги по всему телу жгло, живот вообще горел так, будто его всё ещё касалось пламя... Но самое страшное было не это. Самая ужасная, лишающая возможности думать, гнущая к земле и не дающая встать, самая кошмарная боль была в хвосте. Точнее, в том, что от него осталось... Обрубок пульсировал, посылая вдоль позвоночника такие импульсы самой разнообразной боли, что всё это отдавалось в голову, и она словно раскалывалась на части. Я издал низкий, болезненный стон, переходящий в хрип. Потом закашлялся, и тут же пожалел об этом. Любое движение причиняло страдания, хотелось просто умереть здесь и сейчас, и плевать на всё...
Впрочем, через несколько секунд я изменил своё мнение. Зрение наконец вернулось ко мне, неохотно, медлительно, но всё-таки вернулось. И, сфокусировав мутный от боли взгляд, я сразу наткнулся на рыжее тело, лежащее буквально в нескольких шагах от меня. Ещё несколько мгновений, чтобы определить, кто это вообще... Мозг работал ужасно медленно, истерзанное тело замедляло ход мыслей, истошно требуя обратить внимание на себя, но я сейчас был занят другим.
Как только я опознал в лежащей волчице Кицунэ, глаза на секунду расширились от страха... Она лежала столь неподвижно, не выказывая никаких признаков жизни, что я на секунду подумал... Ох, слава всем богам, всем, какие есть! Дыхание. Её бок практически незаметно поднимался и опадал, сигнализируя о том, что рядом со мной лежит живое существо, а не обгоревший труп... Рыжая очень слабо, но дышала. Я позволил себе тихий вздох облегчения. Не зря. Это всё не зря. Я всё-таки спас её, чёрт... И мы оба живы. Пока что.
Эта мысль дала мне понять, что просто отлежаться не выйдет. Как бы мне не хотелось, нужно вставать и звать на помощь... Впрочем, здесь нейтральные земли, это глупо. Ещё неизвестно, кто придёт на мою просьбу о помощи... Друг или враг. Мутантов, да и просто психов, не стоит недооценивать. Что тогда, чёрт возьми, делать?
Я ещё раз оглядел Кицунэ, пока не делая даже попытки подняться. Небольшая. Лёгкая. Ну, относительно любой другой волчицы... Полукровка же. Я смогу её поднять. И дотащить до ближайшего места, где ей смогут оказать помощь. Должен... Просто должен.
А помощь требовалась. Она обгорела куда больше, чем я, и, несмотря на то, что я лишился хвоста, при этом я имел все шансы выжить. Самую ужасную рану сразу прижгло, кровь не шла и я не могу умереть от её потери, да и возможную заразу огонь тоже исключил... Впрочем, этого нельзя сказать о животе. В грязную лужу прямо обгоревшей частью тела, да ещё и такой уязвимой... Ладно, возможно, мне тоже нужна некоторая помощь. Но волчице она нужнее. Я не имел возможности оглядеть её полностью, так как на данный момент не мог даже поднять головы, но прекрасно понимал, что у неё большие проблемы. Ран и ожогов куда больше, взять хотя бы её бедную спину... Хорошо, что она не в сознании. Кто знает, смогла бы она это всё выдержать? Так... Так ей гораздо лучше.
Ну а мне пора действовать. Тело противилось попытке пошевелить даже ухом, поэтому яростно сопротивлялось, когда я послал ему команду встать. Что ж... Сейчас у меня была невероятно сильная мотивация. Сейчас я делал всё это не ради себя, а ради Кицунэ. Ради её жизни, которую я сам же, по сути, и сгубил.
Может быть, именно поэтому своё собственное тело удалось просто заткнуть.
Но я всё равно захрипел от боли и усилия, пока вставал. К слову, делал я это трижды. В первый раз я сумел лишь немного приподнять себя на лапах, которые чудовищно болели от усталости и ожогов... Потом просто рухнул обратно в грязь, опять животом. Окрестности огласил сдавленный крик боли. Вторая попытка... Я с огромным трудом поднял себя на дрожащих лапах, которые грозили в любой момент перестать мне подчиняться... Что и произошло в конечном итоге, конечности подломились и я снова оказался на земле. На этот раз уже не кричал, просто захрипел от боли, в ярости извиваясь на земле, словно червь... Меня выбешивала собственная беспомощность. И сразу же включалось упрямство... Другой бы сдался уже, забыл бы про всё в своей боли, в своей жалости к себе, но не я... Мне бросило вызов собственное тело, до этого вполне исправно служившее. И теперь перебороть его было делом принципа.
Третья попытка оказалась успешной. Лапы дрожали, их чудовищно ломило, они каждую секунду грозили снова приложить меня о землю... Я устоял. Страшно оскалившись от усилий, всем телом напрягшись... Но устоял. И заставил себя сделать один шаг. Один чёртов шаг.
Забавно... Как же всё относительно. Иногда в жизни бывают такие моменты, когда даже самые элементарные действия даются с таким трудом, будто ты достигаешь пределов собственных возможностей... И это кажется такой победой, словно я и впрямь перевернул свою жизнь, здесь и сейчас. Впрочем... В каком-то смысле так оно и было.
Потом стало легче. Стоило перебороть себя, свою боль, начать тупо игнорировать её, словно незначительную помеху, и всё упростилось... Каждый следующий шаг давался проще предыдущего, я на несгибающихся, но по-прежнему дрожащих лапах упорно шёл к Киц.
Хорошо, что я нашёл в себе силы приблизиться к ней. Вид её ран на какое-то время заставил меня забыть о своих собственных. Я несколько секунд постоял в полнейшем шоке, так ужасно это всё выглядело... И настолько с виду несовместимо с жизнью... Я тут же одёрнул себя. И напомнил самому себе, что сам я выжил тогда, когда это было откровенно невозможно. Об этом даже целительница говорила. Поэтому... Никогда нельзя сдаваться. Она будет жить.
Слышишь, Кицунэ?.. Ты будешь жить.
Я справился с эмоциями, с болью, и теперь глядел на рыжее тело отстранённо, оценивающе, прикидывая, как же я её всё-таки потащу... Сам собой напрашивался вывод, что только на собственной спине. Больше никак. Я понимал, что это будет тяжело. Почти нереально. Но не отступать же сейчас, когда мы через такое прошли? Мы оба. Чтобы всё это было не зря... Я обязан сделать это. Как угодно, с силами или без них. Есть такие ситуации... Когда ты просто должен. Невзирая ни на что, ни на какие обстоятельства. Сделай или умри. Даже больше... Умри, но сделай.
Эти мысли, ненависть к собственной слабости, желание жить, причём с мыслью о том, что всё хорошо, что Киц тоже выжила... Всё это дало мне силы тогда, когда их уже неоткуда было взять.
Я оглянулся на тот самый проклятый дом, который чуть не стал нашей с ней могилой. Он уже сгорел полностью и сейчас тихонько тлел, всем своим видом источая невинность и недоумение... Полную непричастность к тому, что произошло.
Я усмехнулся своим мыслям и огляделся, уделив внимание небу. Вокруг никого не было, а небосклон... Он был по-прежнему чёрен. Рассветом даже не пахло, значит, я провалялся без сознания недолго... Обычно так не бывает. Меня поднял долг? Ответственность за жизнь Кицунэ? Наверное... Да, именно это. Других объяснений быть не может.
Я заранее приметил, куда мне следует идти. План в голове сформировался почти мгновенно... До своих территорий я её не дотащу, это объективно невозможно. Мне нужно хоть немного отдохнуть, да и она просто не переживёт этот путь в таком состоянии... Можно было бы попытаться добраться до целителя нашей стаи, но и это было далековато. Выход оставался один. Я помнил местонахождение логова той целительницы, что спасла меня не так давно... Думаю, она не откажется спасти ещё одну жизнь.
Это близко. Я смогу.
Припав к земле, я подлез мордой под Кицу, взваливая бессознательное тело на спину. Оскалился от боли, которую причинила лапам и ожогам на спине эта тяжесть, упорно выстоял несколько секунд, привыкая, а затем поднял себя на лапах окончательно и просто пошёл. Медленно, угрожающе пошатываясь, качаясь... Иногда едва не путаясь в собственных лапах, я продолжал невыносимо медленно, но всё-таки идти вперёд.
К целительнице, совсем ненадолго, на день-другой... Потом сразу к себе, там, где нас никто не увидит, где я позабочусь о рыжей. Долгий будет путь... И очень трудный. Все явные опасности уже позади, но мне всё ещё предстоит бороться со смертью за Кицунэ. Не щадя себя, даже не думая о себе... Я был готов. Я знал, ради чего всё это.
Ради кого.
Ну, пошли...

>>> Территория Сауромата